В минувшее воскресенье в Гомеле на акции протеста (которой, по сути, и не было) омоновцы задержали 73-летнюю Еву Быковскую. Пенсионерка испытала все «прелести» задержания: пообщалась с ОМОНом, поездила в автозаке, несколько часов провела в РОВД. Теперь ходит к психологу.
Фото носит иллюстративный характер. Автор: Сергей Комков
— Я не из робкого десятка, но после случившегося ночь не спала и все время теперь плачу. Хожу даже к психологу, дочка посоветовала, — признается пенсионерка.
Она до сих пор не может найти ответы на вопросы, которые теперь не дают ей покоя. Главный из них: откуда столько жестокости у некоторых силовиков?
Две недели назад женщина впервые вышла на марш пенсионеров. Пенсионеров было мало, а вот милиции — много. Но Ева Романовна не испугалась. Говорит, наоборот — пыталась вступить с офицерами, которые пришли разгонять акцию, в диалог. Она рассказывала им о происходящем в стране и призывала прекратить насилие.
— Я говорила то, что знаю, то, что слышала от людей, которых задерживали. Как их били и издевались над ними, — но милиционеры мне сказали, что это все неправда.
Ева Романовна — в маске на переднем плане. Фото: Павел Мицкевич, КП в Беларуси
Потом, уже после акции, Ева Романовна узнала, что в этот день снова были задержания: в РОВД доставили несколько пенсионеров. Эта новость ее очень сильно взволновала. Женщина считает, что мирно гуляющих людей силовики не должны задерживать.
В минувшее воскресенье она снова решила выйти на улицу.
— Иду мимо цирка, там вижу: стоят две женщины с цветами и их хотят увести милиционеры. Говорю: «Отпустите их! Они же ничего не делают». Вдруг, смотрю — а на нас целая туча ОМОНа идет. Ко мне подошли двое. Один приятный такой, наклоняется и шепчет: «Шли бы вы отсюда». А второй — здоровый такой! — со злостью: «Опять пришла?».
Но и в этот раз пенсионерку никто не тронул — и она продолжила свой путь по Советской. Пока на перекрестке с Ирининской снова не уперлась в стену из людей в балаклавах. В этот же момент начались задержания: омоновцы на глазах Евы Романовны схватили двух парней. Женщина пыталась заступиться — и через минуту уже ее под руки вели в микроавтобус.
Фото носит иллюстративный характер. Автор: Ольга Шукайло
— Омоновец меня передает своим коллегам и говорит: «Её отец был полицай». Мне от этой фразы сразу плохо стало. Ну как так можно говорить? Да мой отец всю войну прошел, дошёл до Берлина, вернулся, — а вся его семья погибла под бомбежкой. Все — жена и дети. Это его такая большая беда была! Позже он женился на моей маме, и когда появилась я, меня назвали в честь его погибшей дочери. Каково мне было услышать такое? — до сих пор возмущена пенсионерка.
Но, говорит Ева Романовна, это было только начало: дальше в микроавтобусе на нее обрушился шквал мата и ругани.
— «Ты, с… а, что тут ходишь? Что тебе надо? Молчать!» И так несколько минут [милиционер] орал. Я не боязливая, но прямо обмякла, — вспоминает женщина.
Её какое-то время возили по городу, затем перевели в автозак и только потом доставили в РОВД.
— Я очень крепкая, много двигаюсь, занимаюсь физкультурой, но была в какой-то прострации, ноги были ватные, и я еле поднялась на третий этаж.
В отделе у пенсионерки сняли отпечатки пальцев и составили протокол за участие в митинге. Но Ева Романовна с ним не согласна: ведь, говорит, никакого митинга в городе не было.
Домой ее отпустили уже поздно вечером. Пенсионерка ночь не спала.
— Как можно так оскорблять и ненавидеть своих людей? Это же настоящий геноцид народа! Как они собираются потом с этим жить? — недоумевает Ева Романовна.
Вскоре пенсионерку ждет суд по 23.34 КоАП.
